Лист-путешественник

 

 

Лист-путешественник

 

В одном уютном  сквере, начинавшемся прямо от перекрестка  двух не очень оживленных улиц, расположилось  огромное обширное  семейство векового Прадедушки Дуба.

Отпрыски его - толстые стволы  давно проросли своими новыми семьями, переполненными   своими  ветвями и побегами. А уж потомков было вовсе не пересчитать.

У всех была своя отмеренная жизнь. Для одних – стремительная во времени, как лучезарная вспышка,  жизнь буйноголовой  пышной листвы на пару-тройку сезонов.  Другим  доведется испытать не только теплую весну, жаркое лето, плодоносную осень, но  и переживания  за увядшую и следом потерянную крону,  тревоги-волнения от неуравновешенных ветров, холодности хмурых туч и иголок пронизывающего мороза. А кому- то  определена  долгая жизнь, достаточно закаленная чередой  зим-весен, наполненная  как молодой энергией  бурлящих соков, так и горечью потери  пожухлой поросли и иссохших безжизненных веток. Как и старцу-стволу, давно живущему в мудром восприятии всех погодных невзгод с привычным философским пониманием жизни, ровно переживающему и приобретения и потери.

Словом,  жизнь текла размеренно – все по сроку.  Еще в разгаре лето, но у кого-то уже проседью появлялась желтизна в наряде, а кто-то от присущего ему уныния прежде других скукоживался, обосабливаясь  от всеобщей родовой поддержки.

 

И вот среди всех них жил-был Лист. Он уже вышел из поры, когда прятался за спины других, пугался щебечущих птичек и дрожал от потерянности под  хлещущим ливнем.

 Наш герой был не в меру любознателен:  подслушивал шепот своих собратьев,  а особенно тех немногих,  чья память вмещала сверхпамять  о событиях из прошлых жизней, наблюдал, как некоторые веточки, словно невзначай обнимались, пользуясь любым случайным ветерком. Сам он тайно подглядывал за рыжей красавицей-белкой, квартировавшей в уютном дупле прямо под его веткой. А еще Лист любил рассматривать в свете фонаря целующихся влюбленных. Однако совсем не обращал внимания на соседнюю веточку, которая прямо трепетала от нежных чувств к нему, правда  скорее похожих на материнские.

Так любопытно было наблюдать сквозь листву  за жизнью других. Хлопочущие белки. Чопорные вороны. Неугомонные дети. Резвящиеся на воле от радости собаки, вальяжные коты и капризные кошки, давно ставшие любимыми домашними заложниками людей.  Целыми днями снующие машины, замирающие почти все только ночами, выстроившись вереницей вдоль дорог, не заполучив место на парковках возле домов.

 Листу нравилась музыка, временами доносившаяся из окон домов поблизости  или из знакомой,  припаркованной неподалеку машины.

А однажды он увидел, как к машине подкатили чемоданы. Мальчишка, видимо, внук, все расспрашивал деда - как долго ехать отсюда до Украины, и где она, далеко ли от Берлина, что там еще интересного есть и какие оттуда привезут игрушки.

У-кра-и-на. Листу понравилось  это новое слово. Ему даже показалось, что уже слышал его из доносившегося от соседнего пруда  разговора цапли с перелетными утками, когда те нахваливали  кра-кра-края, где довелось им побывать. Нашему Листу многие понятия были незнакомы, но рассказы о путешествиях завораживали.

Внук стал что-то шептать деду на ухо, и заинтригованный Лист, чтобы получше расслышать, так стремительно потянулся, что не удержался на своей ветке и полетел вниз.

Внезапно осознанное чувство полета вдруг заставило забыть о намерении. Лист кувыркался в воздухе, парил как знакомые птицы, провожаемый изумленными взглядами соседних веточек и листьев.  Но подхвативший его ветерок вдруг изменил направление, и наш герой начал сбавлять высоту и спланировал прямо в углубление перед лобовым стеклом машины.  От неожиданного приземления на достаточно твердую поверхность смельчак охнул, но шишек не набил. Только  успел отдышаться, как  хлопнули дверцы машины и начались вдруг какие-то странные вибрации. Заурчал мотор, и колеса съехали с бровки тротуара. Лист выглянул из своего неожиданного укрытия и увидел,  как Малыш  машет рукой вслед  отъезжающим дедушке и бабушке, придерживаемый за плечи своей мамой.  А дальше картины начали сменяться с такой быстротой, что невольный попутчик зажмурился от страха. Однако любопытство отправилось в путешествие вместе с ним.  И наш беглец уже не боялся смотреть по сторонам.

И он повидал много такого, чего его родственники, даже и представить себе не могли. Стремительно проносились  леса, мосты, поля, реки, озера, холмы.  А впереди бежала бесконечная лента автобана. На редких остановках Лист едва успевал перевести дух, подремать, пока путешественники выходили прогуляться, размять ноги, выпить чашку кофе. А его жажду утолил, кстати, дождик с набежавшей тучки.

 

День, наполненный такими быстротечными событиями  подходил к закату.  И вскоре путешественники остановились на ночевку в придорожном мотеле. Времени отдыха хватило неожиданному путешественнику, чтобы и вздремнуть, и в воспоминаниях пережить заново  волнующий день, осознать такую неожиданную перемену, случившуюся  в его жизни.

Наутро Лист перебрался поближе к дворникам у стекла машины, хотя слегка побаивался их. Ему было не понятно, как они внезапно начинали суетиться и внезапно замирали. Он видел, как они резвились под дождем, безбоязненно смахивая с машинного стекла потоки воды, которые грозили бы смельчаку печальным концом, не удержись он цепко за решетку.

 Скоро крутые холмы и горы остались позади, и уже другая дорога не такая гладкая и ровная неторопливо повела через лес, где с деревьев такие же любопытные листья разглядывали проезжающую машину с  Листом-красавцем у лобового стекла. Наш путешественник снисходительно принимал возбужденные перешептывания листвы.  Их зависть была даже приятна ему, щекотала самолюбие.

Наконец, достигли цели, въехав на большое подворье перед укрытым за подсолнухами и мальвой домом. Высыпавшие навстречу улыбающиеся хозяева  встречали радостно приехавших. Машина-трудяга, одолевшая тысячу километров, была заслуженно удобно припаркована под развесистым ясенем. 

Наш Лист-чужестранец поглядывал на окружающих.  Ему был понятен язык наполненный эмоциями и чувствами радости, удивления, добродушия и благорасположения. Однако дорога, неумолимый встречный ветер достаточно утомили его, и он крепко надолго заснул.

 

Проснулся от внутренней ломоты и жажды. Куда подевалось любопытство к окружающему миру? Прежде такого с ним не случалось. Лист не понимал, почему хотелось  просто лежать, удобно чуть-чуть свернувшись.  Заметил вдруг у себя пожелтевшие полоски седины. Испугала мелькнувшая мысль – неужели так скоро пролетела жизнь…

– Вот ведь кто с нами путешествовал! – вдруг раздался возглас, и Лист подхватили  руки. – Вместе с нами в гости приехал от самого Берлина!

Лист понял – он таки в Украине, в самом деле, в том месте, о котором мальчик расспрашивал своего дедушку. Но на ликование сил уже не оставалось, охватила просто тихая радость. И захотелось покоя.

– Лист-путешественник! Покажу его Малышу, когда возвратимся домой! – с этими словами ласковые руки  бережно уложили его на страницу Атласа автомобильных дорог Европы.

Следом опустившиеся страницы укрыли путешественника, медленно погружавшегося в сладостное забытье… 

В уплывающей памяти калейдоскоп воспоминаний в последний раз показал векового прадеда Дуба…  пышную крону всей родни…  черные бусинки лукавых глаз рыжей белки…  влюбленную пару под фонарем…  мелькающие с сумасшедшей скоростью встречные машины на автобане… завистливый шепот карпатской лесной листвы…  яркие цветы палисадника…

А ведь могла быть совсем другая жизнь: обычная среди своих близких, чтобы потом в отмеренное время, не в одиночку кружась в багряном листопаде, упасть у колес знакомой машины, источая пряный аромат увядания. И тут такое приключение!  Жаль, что не доведется рассказать своим собратьям о случившемся удивительном путешествии.

 

 

Откуда нам дано знать, какие приключения уготованы нам жизнью. Однако от нас зависит, какими яркими красками впечатлений мы разрисуем ее полотно!