В лесу родилась Ёлочка

В одной горной стороне, за трудно проходимыми лесами-горами, куда добраться можно было только по канатной дороге, взлетая над верхушками вековых сосен и елей, росла маленькая пушистая Ёлочка.

Это была задумчивая мечтательная елочка. Она радовалась солнцу, небу, тучкам, ветру, красавцам-соколам, наблюдать за которыми – дух захватывало от их стремительного падения вниз к какой-нибудь добыче.

Ёлочка приветливо улыбалась всем, чем заметно отличалась от своих сверстниц, которые любили по любому дуновению ветра пошелестеть разговорами обо всем вокруг. К примеру, кого больше облюбовали солнечные лучи, или кто любит частенько шептаться с горным ветром, или кто пушистее, или у кого иголочки дольше сохраняют капельки дождя, словно при искусном маникюре, или кто любит поскрипеть на однообразную жизнь.

Многие молодые ёлочки, конечно, с завистью поглядывали на виднеющиеся вдалеке на фоне снежных горных вершин высокие ели, рядом со стерегущими их стройными соснами-великанами. И мечтали, что когда-нибудь вырастут рядом с ними такие же сказочные защитники.

 

И вот однажды появились в гостях у лесника заезжие незнакомцы. Любопытный ветер подслушал их разговор о предстоящем скором отъезде ёлок в далёкий большой город. Там их должно было ожидать что-то необыкновенное.

Поднялось невероятное возбуждение. Слышались ахи, охи и вздохи.

Деревца были совсем юными и не представляли, что такое праздники, что такое вообще город. Правда, многие кое-что слышали из рассказов ёлок, растущих ближе всех к дому лесника.

Эти придворные ёлки больше знали о другой загадочной жизни, разбирались и в музыке, и в моде, так как иногда им удавалось заглядывать в окно и смотреть передачи по телевизору.

А остальные елочки слышали музыку – пение птиц, перезвон колоколов ближайшей церкви, или иногда – мелодии из открытых окон лесничего дома.

 

Ближайшими подругами Ёлочки были Гордячка, Вертушка и Скрипуша.

Гордячка была той самой придворной елкой, которая росла ближе всех к дому лесника. Она как никто разбиралась в моде, знала о городской жизни и часто делилась с подружками своими впечатлениями от телевизионных программ, горделиво подчеркивая свою осведомлённость.

А Вертушка обожала музыку. Она всегда готова была кружиться и под колокольный перезвон, и под любую улавливаемую из домика лесника музыку. И именно ее чаще всего кружил Ветер в своих объятьях. Его комплименты, конечно, вызывали восторг и упоительное головокружение. Но ещё мечтала Вертушка потанцевать вместе с парящими соколами. Но они, к сожалению, выбирали себе в партнерши для танцев только легкомысленные облака или высокомерные тучки.

Подруга Скрипуша отличалась ото всех тем, что постоянно всё у неё вызывало недовольство, возмущение и осуждение. В солнечную погоду ей напекало голову, а в дождливую – слишком натекало за шиворот, да букашки и козявки спешили найти у неё убежище. Ветер мало задерживался возле неё, ни одна птичка не подарила ей своей песни, да и Свет редко пытался проникнуть в её хмурую крону.

 

И вот настал тот день, когда все ёлки, затянутые в сетки, как в вуали отправили в дальний путь.

Елки были так впечатлены дорогой, увиденным большим городом, что и не заметили, как развезли их по разным местам, как потеряли из виду своих подруг.

Гордячку выставили в огромной витрине магазина, одетую в необычайно модный наряд – ёлочку украшали только золотистые лепестки ценников. А ей хотелось бус, свечей, игрушек, безделушек. Она с досадой конфузливо пряталась за этими самонадеянными лепестками.

А Вертушку вместе с еще парой любительниц танцев установили в центре яркой праздничной карусели, крепко обмотав их гирляндами огней, навесив огромные самовлюблённые шары, оттянувшие вниз ветви, тем самым лишив свободы и легкости.

Поначалу все же было интересно разглядывать веселящуюся публику и кружиться вместе с каруселью под музыку и детский смех.

Недовольно же шелестящую крепышку Скрипушу очень быстро купили, засунули в большую дорогую машину и увезли в спальный район города. Убрали дорогими яркими игрушками, обложили подарками в красивых упаковках и оставили одну в парадной зале.

 

Заканчивался такой необыкновенный и хлопотный день. Вечерело. Витрины стали еще ярче, повсюду зажглись фонари. Суета начала постепенно покидать город. Каждый стремился в сочельник домой, к семье и близким, к праздничному столу и к украшенной ёлке, предвкушая радость от дарения подарков. Получать подарок, конечно, радостно, но вдвойне приятней видеть радость принимающих твои подарки.

Ёлочный базар закрывался. Последние запоздавшие покупатели уносили уже своих достаточно дорогих лесных красавиц. Но как много еще грустных ёлок оставалось стоять в своих вуалях.

Продавец то и дело посматривал на циферблат часов ратуши, с каждым движением стрелок всё меньше думая о выручке и непроданных ёлках.

С мыслями об ожидавшем дома рождественском гусе он уже достал ключ от машины, как вдруг фары отъезжающей соседней машины высветили такое безрадостное лицо проходящей женщины, что продавец вдруг поспешил к ограде, подхватил застывшую в непонимании происходящего Ёлочку и, улыбаясь, протянул её женщине. Та, сначала отпрянула в недоумении, а потом засветилась радостью, торопливо благодаря продавца и судьбу за такой неожиданный роскошный рождественский подарок.

Всю дорогу до дома Ёлочка чувствовала, как временами женщина прижималась к ней, поглаживая кончики мохнатых веток и вдыхая волнующий зимний аромат хвои.

Комната встретила гостью стойким запахом лекарств. И тут Ёлочка увидела устремлённый на неё восторженный взгляд из подушек.

Радостный возглас: «Мама! Ёлка настоящая!» - словно срезал все нити сетки, сковывающей ее свободу. Она распрямила, раскинула затёкшие ветви. Запах морозной хвои, запах горной стороны наполнил комнату и победил запах лекарств. Ёлочка осмотрелась. Из окна был виден балкон и видны крыши соседних домов. А вдали – мерцающая лента бегущих огней автобана. Машины летели в разные концы, но все стремились к своему праздничному застолью.

Женщина поставила Ёлочку в ведро с водой совсем близко к кровати, так чтобы ребёнок мог дотрагиваться и гладить мохнатые ветки. Ни хрустальных шаров, ни гирлянды из свечей не было. Но хозяйка повесила несколько своих серёжек, пару ниток разноцветных бус, а малыш посадил на ветку смешного плюшевого зайчика.

А макушку ёлки мама украсила своим самым красивым шелковым шарфиком, завязав его бантом.

Вот и Сочельник. В морозном воздухе полном ожидания сказочного праздника послышался серебряный перезвон колоколов всех церквей города.

Счастливый малыш уже давно улыбался своим дивным снам. На столе нетронутый шоколадный снеговик остался караулить лежащий градусник.

Хозяйка заворожено смотрела на пламя свечи, словно, пыталась углядеть в нём грядущие события… малыш выздоровеет... его отец возвратится…счастье улыбнётся…

 

«Да будет на всё святая Воля Твоя!»

Ёлочка слушала этот молитвенный шепот. Ей снова стало легко и радостно от того,что она может дарить свою любовь этим двоим, отныне ставшими близкими ей.

Она слегка покачнула бантом и женщина улыбнулась ей в ответ.

 

Где было знать Ёлочке, что уже в наступившее рождественское утро Скрипуша будет выброшена за ненадобностью к обочине дороги.

Вечно недовольная, колючая и завистливая Скрипуша лежала возле равнодушного фонарного столба, и её слёзы обиды на жизнь смешивались с брызгами снежной слякоти из-под колёс снова снующих машин.

А Вертушка, в ярмарочной круговерти совсем потерявшая голову, а потом усталая и поникшая, будет убрана вместе с другими из карусели и распилена в щепы.

Немногим больше повезёт Гордячке. Надменно покрасовавшись в витрине, она будет унижено смещена, спешащими уже во след Рождеству, пасхальными зайцами и цыплятами.

 

Рождественский сказ не может заканчиваться грустью.

Ведь Ёлочка потом переселится из ведра в красивую кадку и по-прежнему будет дарить радость своим новым друзьям. Запах её горной хвои изгонит из малыша болезнь, а его матери даст успокоение в этом круговороте суеты.

А где покой, там и радость, там и вера в самое светлое ожидаемое будущее.