"Путь дружбы/ МГП - Закавказье", Литературный альманах, verlag "Stella", 248 стр., Deutschland,2015

Кайзер Татьяна

А краткость в рубаи – востока аромат

***

Укаждого стиха особенный наряд:

Сонет изысканной романтикой богат,

Александрийский – стилизованностью мифов,

А краткость в рубаи – востока аромат.

***

Родник для нас – из уст мудрейших речь.

Потоку мысли не мешают течь

Ни суета, ни страсти, ни гордыня…

С благоговением даешь себя увлечь…

***

Путь мудреца – довольствоваться малым,

Не позволять гордыне мучить жалом,

Сомнений яду не проникнуть в веру.

Тогда и жизнь не завершить усталым!

***

Если мудрым советом готов пренебречь,

Не спешишь из ошибок уроки извлечь,

Будет курс твой – на светоч познания – грабли.

Лоб от шишек не сможешь тогда уберечь…

***

Все тайное однажды станет явным.

И все увидят лжи конец бесславный.

Когда же будут помыслы чисты,

Тогда и не ступить на путь обманный.

***

Чтобы принять судьбу, с невзгодами смириться,

Знай, что минуло – не должно с тобой случиться.

А то, что не смогло по жизни миновать -

Оно должно было с тобою приключиться.

***

Что в твоей жизни доброе бывает –

Оно от Бога – радость прибавляет.

А если зло в твоей возникнет жизни -

Оно лишь от тебя проистекает!

***

Все мне позволительно, но не все полезно.

Жизнь – подарок Господа, относись любезно.

Суета же цепко и бездумно правит,

И душе и телу находя болезни.

***

Для гордеца принять труднее, чем давать -

Как будет превосходство ощущать,

коль нужно быть кому-то благодарным?

Мудрец, кто смог гордыню обуздать.

***

При гордыне душа и слепа, и глуха,

Безразлична, на добрые чувства скупа,

В одиночестве стылом не видит просвета -

Сама в жесткие рамки себя загнала.

***

Кого на путь прямой захочет Бог поставить,

Кпокорности он сердце открывает.

Смиренномудрие – залог счастливой жизни,

А своеволие прийти к нему мешает.

***

Вера в душе есть наличие света,

Радость познания, жизнь по заветам.

Если желать совершения чуда -

Значит еще далеко до рассвета.

***

Наступитвремя поздно или рано

Душа отыщет путь заветный к храму.

Но суета, сомнения, тревоги

Пытаются преградой быть упрямо.

***

В детстве – мамы надежные руки,

Смех и радуга, время без скуки.

Птицей жизнь пролетев, побелила виски.

За плечами - растущие внуки…

***

Юность жизни – в дорогу весна позвала.

Зрелость – лето спешит наполнять закрома.

Чего больше богатства иль мудрости там?

Старость – осени щедрой, итогов пора.

***

Для дружбы настоящей нет преграды,

И друга зов услышать всегда рады.

Он не случаен в жизни — послан Небом -

Что может лучше быть такой награды!

***

Когда слетела пелена обмана,

Надолго в сердце поселилась рана.

Быть лучше одному, чем с кем попало -

Забыт совет мудрейшего Хайяма.

***

Жизнь без любви так уныла, пуста.

К сердцу дорогу забыла весна.

Жалость к себе не дает зажить ране,

Память обиды – от мира стена.

***

Двум половинкам встретиться непросто,

Дуэт сыграть на жизненных подмостках.

Но неспроста же вместе, хоть различны -

Мы друг для друга как условье роста.

***

Мало знать – нужно делать как надо.

И проверку прими без досады.

От лукавого ждет искушение,

Испытанья от Неба – награда.

***

Мы каждый со своею колокольней,

Где рассуждать, судить-рядить привольно.

С большой гордыней и постройка выше,

А стало быть - и падать будет больно.

***

Гнева действие как наваждение,

Безудержно эмоций кипение,

В отношениях рушит гармонию.

Нет спокойствия, нет и спасения.

***

Ревность раной зияет открытой,

Для гордыни – отрава испитая

Из обиды и жажды отмщения.

А любовь, радость жизни забыты!

***

Зависть - словно иголка колючая.

Жабой душит желание лучшего.

Ни за что не познать благодати,

Коль к чужому досада липучая.

***

Обижаться нельзя на погоду,

На родных, на судьбу, на природу.

Неспроста у народа в пословице:

На обиженных все возят воду.

***

Коль довелось в другой среде нам жить,

Не будем с осуждением спешить

Менталитета, правил и привычек.

Гордыне в радость - лишний раз судить.

***

Когда все правы — поле для раздоров.

Гордыня щедро раздает укоры.

И кто своей вины ни в чем не видит,

Тот мудрости зерно взрастит нескоро.

***

Осужденье мешает общению.

Толерантность – гордыни смирение.

Как непросто понять нам друг друга,

Если нет ни любви, ни терпения.

***

Бывает порой очень трудно

Принять происшедшее мудро.

Эмоции, глупость, гордыня

Ведут мимо гавани судно.

***

Наша жизнь – мозаика из слов.

Языком с лихвой ломаем дров.

По словам, что изрекаем в мир,

Сразу виден всем души покров.

***

На устах слова – что зеркала.

Наша суть наглядно в них видна.

Разве может быть врагом язык,

Когда мудрость в нем и доброта?

***

Миром правит закон тяготения.

Вес всегда тянет вниз без сомнения.

Лишь деревья, всему вопреки,

К небу тянутся, к благословению!

***

Отче, от сердца молитву творю,

Помощь для дочери в жизни молю,

Чтоб избежала греха своеволия,

И принимала лишь Волю Твою.

***

Сотвори во мне сердце чистое,

Дай избегнуть деянье корыстное.

Отче наш, Милосердный, Спаситель!

Вразуми не сойти с пути истины.

**

Укаждого своя дорога -

Соблазна, испытаний много.

Коль свет в душе — то будет помощь.

Блажен, уверовавший в Бога!

***

Рано ль поздно придем к неизбежному:

отвечать за деянья поспешные,

за гордыню, сужденье других, суету.

Боже, милостив буди мне грешному!

Татьяна Кайзер

Карнавал

В одном замечательном уголке Матушки Европы в долине между грядами гор с заснеженными вершинами расположился небольшой старинный средневековый город.

Все его улицы стекались к торговой площади, украшением которой была часовая башня на здании ратуши. Она поражала воображение искусными фигурами королей, волшебников, рыцарей и прекрасных дам, оживавшими в хороводе, как только начинал звонить колокол.

Очень милые и радушные жители этого города - чувстваи эмоции– были хорошо знакомы между собой, дружны и доброжелательны. Они уважали достоинства друг друга и не обсуждали слабости. Просто принимали всех такими, какие они были.

Мягкий климат способствовал тому, что все дома почти круглый год утопали в зелени, делая город просто огромным ботаническим садом. Однако строения заметно различались между собой, как и характеры тех, кто в них обитал.

В самом ближайшем к ратуше доме жили Смехи Радость. У них было всегда солнечно: то ли от обилия подсолнухов, вперемежку с заморским оранжевым кореопсисом, заселивших все лоджии, то ли от красно-белых пушистых головок маргариток, озорно усыпавших подоконники дома. А веселый нрав хозяев, казалось, расцвечивал улыбками заодно и всю торговую площадь города.

Соседний особняк занимали Азарти Страсть. Запах растущих здесь роскошных орхидей, гибискуса и пионов будоражил и волновал всю округу. А от пурпурной гвоздики и ноготков исчезало спокойствие и накатывало на прохожих головокружение.

Рядом расположилась огромная вилла Восторгаи Эйфории. Балконы и террасы, заставленные кадками с красно-желтыми розами, соперничали с партерами вокруг дома, усыпанными огромными маками.

По другую сторону площади изумляло великолепием строение, которое в огромном изобилии украшали самовлюбленные нарциссы и гордые гладиолусы. Там царили Эгоизми Гордыня.

Поодаль обращал на себя внимание и дом, которым владели Обмани Ложь. Все его стены были обвиты плющом. А окна были заставлены ящиками с дурманящими гиацинтами и подозрительными бегониями.

Самыми близкими соседями их были Интереси Симпатия, уютно расположившиеся в коттедже, где повсюду цвели георгины.

На одной из улиц, спускавшейся к рынку от городских ворот, заметно выделялся дом, в окружении разнообразных необыкновенной величины заморских кактусов. У Его обитателей Гневаи Обидыпостоянно вспыхивали споры по пустякам. Они щедро осыпали друг друга колкостями, которые словно бы заряжали все пространство. И дорога к дому становилась все уже и уже от напирающих безудержно кактусов, почти поглотивших редкие семейства петуний.

И совсем контрастом смотрелись напротив скучные стены какого-то странного малоприветливого жилища, с вечно прикрытыми ставнями и огромной скрипучей дверью, открывающейся прямо на тротуар. Весь город знал живущих здесь сестер Жадностьи Скупость. Чтобы как-то скрасить совершенно голые балконы фасада, насмешник-ветер не упускал случая навеять туда семена каких-нибудь сорняков или пустоцветов.

А на другой улице, исчезающей в просеке подступающего соснового леса, виднелся коттедж, словно плывущий в зарослях жасмина и сирени. Все было наполнено таинством, напоено негой и обожанием. Здесь уединились Шепоти Меланхолия.

Счастливых молодоженов почти не было слышно. Им также не докучали и хозяева небольшого дома напротив Стыд и Робость. Там раскидистые пышные ветви мимозы укрывали клумбы с фиалками.

Совсем близко от других городских крепостных ворот, у подножия горы в большой усадьбе обосновались Успехи Благодарность. Террасы виллы были украшены пшеничными снопами – символами богатства и процветания. Ухоженные оранжереи, бесчисленные парники и цветники занимали все пространство. Всюду царило трудолюбие, а аромат благополучия был разлит далеко по окрестностям.

Через несколько кварталов от них был расположен большой особняк, принадлежащий

Скукеи Пессимизму. У них часто и подолгу гостили родственники Сон и Лень. Казалось, повсюду была разлита зеленая тоска. А колышущейся высокой сонной траве с задорными головками лаванды в неравной борьбе проигрывали флоксы и гортензии.

Еще через пару кварталов, напротив окруженного постоянно панически дрожащими осинами, особняка, владельцами которого были Тревога и Страх, поселились Плачи Слеза. Ни у кого в городе не росло столько ландышей, как здесь у них, отгороженных от всего непредсказуемого мира плакучими ивами.

Ручей разделял их владения с соседкой- вдовой Ностальгией, чей берег с ранней весны ковром покрывали подснежники, о чем потом весь год мечтательно вспоминалось.

Неподалеку от монастырского подворья расположилась вилла Интуиции иТрепета, где вечно шелестящие березы склонялись над клумбами с герберами. С террас открывался завораживающий вид на пруд, весь усыпанный огромными широкими листьями с изумительными лотосами.

По соседству находился и диковинный для этих мест дом Энтузиазма и Надежды. Плоская крыша, ниши и лоджии, газоны вокруг были устланы белым вереском и анемонами.

Самым прекрасным местом города был парк прямо за ратушей, все аллеи которого заканчивались у живописного озера. Слева виднелся коттедж сестер Нежностии Доброты, опушки перед которым были усыпаны васильками и ромашками. А во всех окнах красовались горшки с фрезией. Эти любимые цветы отовсюду привозила с собой навещавшая их кузина Привязанность.

На другом берегу озера в кустах изумительных роз утопала вилла, где обитали Долги Верностьи их юная воспитанница Любовь. Чудесные цветы украшали все балконы и террасы, газоны и аллеи. Очарование и благоухание благодати наполняли все окрестности.

Другие дома, особняки и виллы города, их балконы, лоджии, подоконники, террасы, партеры, палисадники также украшали цветы, среди которых более всего первенство было за геранью, хорошо защищающей пространство от любого негатива. Может, потому атмосфера в городе всегда оставалась располагающей и доброжелательной.

Жизнь горожан размеренная, спокойная, вдали от торговых магистралей и исторических потрясений текла из столетия в столетие.

Но случилось так, что в городе появилось новое лицо.

Странствующая много по миру Завистьвсе никак не могла найти себе удобного места для жизни. Она приходилась дальней родственницей Унынию. И поначалу, заехавшая в этот город из любопытства, она потом нашла его достаточно милым и симпатичным. Завистькупила огромную виллу. Самые красивые цветы, какие она у кого-нибудь видела, заполняли все пространство и внутри дома, и снаружи.

Великолепию убранства просто не было с чем соперничать. Роскошные покои заполнили бесчисленные предметы искусства, драгоценности и … одиночество.

Хмурая Завистьничему не могла радоваться, так как это было не в ее природе. А ведь когда кому-то завидуют, то того не любят. Потому не любила Завистьжителей города. Лад и теплые отношения в их семьях были для нее горше отчаяния. Ведь ей неведомы были ни великодушие, ни благожелательство. Она не упускала случая позлословить в их адрес, с удовольствием приумножала замеченные недостатки - ведь язык ее был исполнен преувеличения и желчи. Завистьстала порождать раздор среди жителей, плести интриги. Она просто не могла быть счастлива, потому, что ее мучил вид большего счастья других.

Время шло, а настроение Завистине менялось, не улучшалось.

Вот и зима очередная близится к концу. На улице вовсе не так уж сыро и промозгло, как ощущения у Зависти. Но ей очень неуютно. Как неприкаянная бродит она по своему роскошному жилищу или часами сидит у камина. Давно известна магия огня: если подолгу смотреть на него, то это способствует внутреннему очищению от беспокойства, суетности, душевных сумерек. Но если внутри страсти полыхают, то глядя на огонь, они еще сильнее разгораются.

Вот и задумала Завистьковарный план. Почему бы не взорвать такое вековое спокойствие, благоденствие? Тем самым отомстить за горечь досады на жизнь.

Долго размышляла она: перед чем бывает очень трудно устоять? Перед искушением. И уже фантазия трудится над созданием этих искушений. Пусть это будут нега и праздность, отмена запретов. Как бы придумать новый особый тип общения, невозможный в обычной жизни, не признающий никаких дистанций и свободный от обычных норм этикета и пристойности?

Решила Завистьустроить большую игру – карнавал-маскарад - этакую пограничную зону реального мира и фантазии, где можно было бы чувствовать себя иначе, чем в обыденной жизни. В таком иллюзорном мире кто мог бы отказать себе в удовольствии немного расслабиться, обрядиться в непривычные одежды и закружиться в бешеном ритме карнавальной вседозволенности, почувствовать себя немного сумасшедшим.

Почему не подменить строгие нравы веселым распутством, безответственно флиртовать, игнорируя правила приличия? Ведь все возможно, если лицо прикрыто маской! А кому не хотелось бы повеселиться так, чтобы не краснеть за какие-то свои эмоции, поступки, мысли и слова? Придуманный карнавал и давал возможность пожить в мире тайн, интриг и авантюр!

Завистьбыла неплохим психологом, рассудив, что нет страсти более лютой, как дерзость, потому что она — родительница всех страстей.

Почти весь город собрался на празднике у Зависти. Мир карнавала порождал, провоцировал безумное легкомыслие, все глубоко скрываемое выплескивалось наружу.

Все чувстваи эмоциис удовольствием примеряли маски. И вот уже у кого-то исчезла нерешительность, напряжённость, скованность, пропала неловкость из-за неуверенности в себе. Смех в головокружительном танце с Ложьюстал рассыпать насмешки. У Страстизавязался умопомрачительный роман с Эгоизмом.

Упоительно закружились в вальсе Стыди Слеза, Робостьи Страх. А Скукав объятиях Азартапознала неизведанные ранее наслаждения. Лень и Шепотпостоянно уединялись в беседках, в самых укромных уголках, временами неожиданно тревожа опередивших их Меланхолию и Сон.

Гневи Жадность, безответственно флиртуя, возомнили себя едва ли не самыми популярными на карнавале. Гордыняже и Обманвообще надумали прибрать к рукам власть в городе, упразднив былое самоуправление.

Были и такие, кто просто позволили себе проявить прежде стыдливо скрываемые ненависть и мстительность. Многие охотно забылись в этой пьянящей фантасмагории и иллюзорности.

И тут Завистьобратила внимание на одиноко лежавшую маску.

Это Любовьне захотела маски и вообще поспешила исчезнуть с этого карнавала.

Тогда хитрая коварная Завистьпостаралась сделать так, чтобы другие стали надевать маски, похожие на любовь. Это были маски безумной, несчастной, неразделенной, братской, однополой, по расчету, продажной, эгоистичной любви, маски себялюбия и сребролюбия. И со временем стерлись границы между желаемым, изображаемым и действительным. Среди множества масок Любовьпросто исчезла. Кто знает, может, она вообще покинула этот город, страну, часть света.

С той поры сменилось много поколений. Давно перемешались чувстваи эмоции.

Теперь даже и не скрываются за масками, чтобы произвести впечатление...

Нет нужды прятать свою суть. Вседозволенность, равнодушие, нравственный нигилизм – некое представление о том, что ничто не является моральным или аморальным.

Слова «любовь», «любить» стали просто расхожим и удобным эквивалентом каких-то чувств, эмоций, привязанностей. «Я люблю тебя» стало равносильно «ты мне нравишься». А нравиться может все что угодно… карнавальные «Парады любви», например. Давно уже Морали привиты свободные вкусы и нравы.

Карнавалы же расплескались по всему свету.

Это забава и удовольствие. Стоит надеть костюм и маску – и уже можно позволить глубоко скрываемым чувствам выплескиваться наружу. Можно радостно избавляться от накопленных отрицательных эмоций, от груза проблем, серости трудовых будней.

Это разрядка чувств и демократичность - все равны, все неузнаваемы и раскованны.

Легко шагнуть за рамки приличий. Высмеиваются авторитеты.

Этакое временно утопическое царство свободы, равенства и изобилия. Яркая иллюстрация - грандиозное карнавальное шествие в Кельне, когда в толпы зевак летят едва ли не тонны сладостей и сувениров.

Любой карнавал – это праздник. Знать бы, кто заказывает музыку, и осознавать, что проявляется. Карнавал ли это культур, или карнавал цветов, или карнавал утверждающихся меньшинств.

К примеру, трудно переоценить вклад в толерантность карнавалов культур, проявляющих уважение к разнообразию различных мировых культур, народов.

Карнавалы в задумке своей связаны с проводами зимы и встречей весны, моментом как бы обновления природы.

И так ли уж утопически предполагать, что карнавал может стать и обновлением духовной жизни человека?

Ведь поговаривают же о нем, как о чудодейственной процедуре излечения праздником - нечто вроде сеанса психоанализа.

…Самым распространенным растением, которое по сию пору украшает и защищает жилища, остается герань - пожалуй, единственный цветок, примиряющий чувства и эмоции.